Эвакуация в г. Янгиюль 1941-1943 гг.
22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Руководство МАДИ немедленно отреагировало на изменение обстановки в стране — приказом от 23 июня 1941 г. работа института была переведена на военные рельсы.
Всего в течение 1941–1942 гг. на фронт ушли около 700 студентов и 120 преподавателей и сотрудников МАДИ.
«Еще совсем недавно мы провожали наших студентов-выпускников на западные границы страны строить новые аэродромы и другие оборонительные сооружения. Немецкие войска стали быстрыми темпами продвигаться к центру страны на Восток, обстановка складывалась крайне сложной. Вместе с тем, в институте продолжалась весенняя экзаменационная сессия. Была объявлена запись добровольцев в комитете комсомола МАДИ для отправки в составе Коминтерновского района города Москвы на трудовой фронт», — вспоминает сотрудник Музея истории МАДИ к.т.н., профессор Виталий Францевич Водейко, лично принимавший участие в тех событиях.
Осенью 1941 года в условиях нависшей над Москвой смертельной опасности Коминтерновский РК ВКП(б) дал указание о немедленной эвакуации МАДИ в город Янгиюль Ташкентской области. Первыми были отправлены в эвакуацию семьи преподавателей из Москвы в Горький и далее — в Ташкент.
Эшелон на Ташкент был сформирован из товарных вагонов, в дороге он находился более 35 суток. Вторая группа студентов, среди которых находился и В.Ф. Водейко, добирались в Ташкент из Москвы позже, в феврале 1942 года, когда восстановилось прерванное войной пассажирское сообщение.
«Незабываемым событием нашего вынужденного путешествия была остановка поезда на станции „Аральское море“. Здесь толпы пассажиров, высыпав из вагонов, бросились закупать пищевую соль у местных жителей. В начале Великой Отечественной войны она вообще исчезла из продажи. В свободной торговле ее не было. Затарив мешки, ящики, корзины, пассажиры, сгибаясь под тяжестью, тащили их по своим вагонам. Наш поезд много раз трогался и поминутно останавливался, пока пассажиры с солью не разместились по своим вагонам», — рассказывает Виталий Францевич Водейко.
После прибытия в г. Янгиюль, находившийся в 30 км от Ташкента, мадийцы разместились в студенческом общежитии, находившемся в огромном физкультурном зале местной школы. Институт располагался в двухэтажном кирпичном здании этой же школы, в задней части которой находилась жилая квартира ректора Сергея Павловича Артемьева, а в противоположной — крошечное помещение студенческой столовой. Существование в отчаянных условиях холода и голода продолжалось до первых теплых дней в марте-апреле, пока руководству не удалось создать удовлетворительных условий для жизни в эвакуации. Благодаря активному участию мадийцев в строительстве Северо-Ташкентского оросительного канала и поддержке секретаря ЦК Компартии Узбекистана Усмана Юсуповича Юсупова было налажено снабжение и питание всех сотрудников и студентов МАДИ.
Прочно обосновавшись на новом месте и пережив трудную, полную событий военную зиму, с приходом весны пришла решимость разумно использовать привезенные институтом с собой из Москвы музыкальные инструменты. Совместно с председателем профкома Константином Айзенбергом было решено создать свою музыкальную группу. В результате к лету 1942 года был собран небольшой музыкальный коллектив «Джаз МАДИ», в состав которого вошли четыре студента и один преподаватель института. Остальные музыканты были местными — из числа эвакуированных и демобилизованных из Советской Армии. Руководить коллективом взялся скрипач Эмиль Липец. Чтобы отработать репертуар, потребовалась напряженная работа всего коллектива оркестра и частые репетиции.
«Очень скоро наш оркестр стал заметным явлением в культурной жизни Янгиюля. Со сцены исполнялись оркестрованные нашим руководителем популярные песни той военной поры, у нас появились свои солисты и даже приглашенные артисты из ташкентской консерватории», — отмечает В.Ф. Водейко.
В период Великой Отечественной войны в 1942 году профессором Николаем Романовичем Брилингом была впервые научно обоснована целесообразность практического применения новых быстроходных дизелей с коротким ходом поршня. Именно об этом принципиальном требовании профессор МАДИ и Академии бронетанковых войск, которая в то время находилась в Ташкенте, Н.Р. Брилинг впервые рассказал студентам и преподавателям института. Лекция прошла в 1942 году в Янгиюле после окончания Московской битвы, когда героизм и самоотверженность советских войск спасли Москву и явились одной из предпосылок коренного перелома в Великой Отечественной войне.
Начало войны показало, что танковые войска являются основой вооруженных сил. В числе многих параметров боевую характеристику танка определяют его высота и уязвимость на поле боя. В свою очередь, «живучесть» танка во многом зависит от двигателя, который наряду с мощностью и экономичностью должен иметь малую высоту. Профессор Н.Р. Брилинг показал, что за счет уменьшения отношения хода поршня к диаметру цилиндра при неизменном рабочем объеме цилиндров, повышенной частоте вращения коленчатого вала и сохранении приемлемой средней скорости поршня, можно не только повысить литровую мощность дизеля но и уменьшить габарит двигателя по высоте и его удельную массу, а также увеличить жесткость коленчатого вала. В результате уменьшиться высота кормовой части танка.
Актуальность предложения Брилинга была настолько очевидной, что Правительством СССР было принято решение в апреле 1944 года о начале таких разработок в ОКБ по быстроходным дизелям, созданном на базе завода № 40 Министерства среднего машиностроения.
«Я закончил МАДИ в победном 1945 году, был направлен на работу в ОКБ профессора Николая Романовича Брилинга по его рекомендации и твердому моему желанию. В последующие годы за время существования ОКБ на заводе № 40 и в НАМИ за период с 1945 по 1960 годы участвовал в разработках шести моделей уникальных четырехтактных быстроходных дизелей. Благодаря идее, заложенной профессором Брилингом в далеком 1942 году в Янгиюле, модели новых дизелей в СССР и позже в России не уступали зарубежным аналогам даже спустя полвека», — рассказывает Виталий Францевич Водейко.
В 1942/1943 учебном году многие студенты не только посещали учебные занятия, но и два дня в неделю работали на строительных объектах Янгиюля, на хлопковом заводе, занимались ремонтом автомобилей, комбайнов и другой техники на заводе в Ташкенте. Осенью 1942 года мадийцы были мобилизованы на уборку урожая хлопка в колхозе и на подсобном хозяйстве института — процесс работы в поле был также труден и важен, как и учеба. Особенно трудоемким было выращивание риса. Весной 1944 года весь урожай был вывезен в Москву в соответствии с планом реэвакуации. Часть урожая была передана в фонд государства для госпиталей столицы. Такой вклад института в будущую победу был единственным среди всех высших учебных заведений Москвы.
